У Сергея Ивановича за душой не было ничего, кроме его чувств к жене, Людмиле Филипповна, его ежемесячной зарплаты, небольшой газеты, телевизора по вечерам, сытного ужина, тапочек из вельвета, двух десяток коллекционных монеток, мотка веревки, переходника, адаптера для SNES, нескольких детей, легкого завтрака, собаки, кошки, попугайчиков, умерших в детстве, воспоминаний, любовного романа с секретаршей, долгой дороги до работы, дырки от пули в пальто, десяти пальцев, периодической мигрени, рекордных очков в судоку, четырех мобильных телефонов, переносной атомной станции, мечты о космическом путешествии, чайной ложечки натрия, копии дома Романовых, плаща из винила, коллекция арт-диско, съеденного гамбургера, хвоста от аллигатора, таблицы мировых рекордов по плаванию в высоту, решенной математической задачи, нерешенной математической задачи, промаха, надколотого зуба, урана в нагрудном кармане, дружественного шизофреника, следов от бурной юности, бутылки с джином, детской сказки, изданной десятитысячным тиражом, ночного голода, вставного глаза, автоприцела на бампере, надписи "На Берлин!", трофейной кружки, автомата словацкого производства, симпатии к начинающим авторам и жировой свечки.
Сергей Иванович вставал рано утрам и уныло плелся в ванну, где омывал водой свои руки, свои ноги, свое тело, свою голову, свою жизнь, свою собаку, кошку, симпатию к начинающим авторам, память об умерших попугайчиках, дружбу с шизофреником, сведенную татуировку, надпочечную железу, вторую сигнальную систему, мыл чресла, подмышки, шею, за ушами и жировую свечу.
- Привет! - говорила ему его супруга, Людмила Филипповна, женщина средних лет, относительной привлекательности, длинных, чуть полноватых ног, тяжелых грудей с крупными сосками, неплохого достатка, личных достоинств, мотка веревки, сочинительства рассказов, рекордных очков в судоку, словацкого разборного автомата, дырки от пули в пальто и жировой свечи.
Сергей Иванович невесело качал головой и бурчал в ответ что-то невразумительное, грустное, печальное, периодически болящее головой, подмигивающее, сытное, тапочковое, собачье и жирово-свечово.
Людмила Филипповна обижалась и закатывала истерику, скандал, блины, припасы, мечты и жировые свечи.
На крик из дверей выскакивали дети, собаки, кошки, мертвые попугайчики, дружественные шизофреники, легкие ужины, долгие дороги до работы и несколько жировых свечей.
Стеариновые свечи.
Очень.
Обижались.