Сначала был хаос. Когда извержения, землетрясения, цунами, наводнения, морозы, сушь, саранча и голод сровняли с землей города - человечество осталось живо. Когда прогремели трубы Страшного Суда, рыжебородый (тм) спустился на землю и разделил людей на правых и виноватых, когда всадники Апокалипсиса поставили коней в загон и пересели на мотоциклы – человечество осталось живо. Когда скайнет сошел с ума, машины пошли войной на выживших, когда в подземных шахтах взорвались оставшиеся бомбы, выжигая радиацией окружающий мир – человечество осталось живо.
И когда над искореженным, иссушенным миром вставало неласковое солнце, освещая останки машин и городские руины, люди доедали последних тараканов и все еще оставались в живых.
А потом пришли они.
Как писал «Вокруг света», единственный выживший рупор информации, бессмертный бумажный посланец, переименованный в «Вокруг тьмы» в связи с концом этого самого: «Чисто по классике – зеленые, маленькие, с антеннами на лысых головах, с блестящими и внимательными черными глазами. Летающие блюдца… такая пошлость, честное слово, даже неудобно как-то».
Их назвали «марсианами», хотя дьявол знает (хотя, с тех пор, как на пенсии - уже нет) откуда они взялись. Марсиане пришли с миром. Они хотели торговать.
Лонг-Айленд выкупили за вагон консервов. Это, в общем-то, была выгодная сделка, а вот Мексика ушла за машинку для мороженного. Россию до Урала купили за Москву, а Москву – за Россию после Урала. Китай ушел на торгах за доллары, Британия – за йены, Австралию обменяли на костюм морского пехотинца. Обезумевшее человечество яростно продавало, меняя ненужную, радиоактивную землю на вещи, необходимые после апокалипсиса. И когда жители Берлина собрали вещички и подались в Рим – итальянцы пошли им на встречу. Соседи по планете метались туда-сюда, но везде натыкались на таблички:
«ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ! ПОСТОРОННИМ НЕ ВХОДИТЬ!»
О, конечно, марсиане не были жестокими. Они щедро предоставили бездомному человечеству всю Луну в его распоряжение. На людей было три скафандра. Пятьсот человек (оставшееся населения) по очереди подходило к ним и дышало через трубочку. Конечно, положение можно было спасти – ведь Новая Зеландия ушла за автомат по производству воздуха. Но он работал на угле, а уголь был выменян на тушенку, по центнеру за грамм и люди еще радовались, что так дешево взяли.
Марсиане лишь пожимали плечами, наблюдая, как от удушья погибает последний человек. Все было честно, с людьми заключались соглашения. Потерпевшая сторона пыталась оспорить договора в суде, но даже самый яростный адвокат не смог ничего доказать. И синеющий на глазах судья беззвучно опустил в безвоздушном пространстве молоток, признавая претензии недействительными.
Среди марсиан скоро тоже начались волнения. Привыкшие с детства к коммунизму и коллективной собственности, они вдруг обнаружили, что за услугу можно попросить не благодарности, а нечто весомое. Вирус бизнеса охватил их безгрешные души – пришельцы с азартом менялись и продавали, обманывали, покупали и с упоением велись на рекламные акции. Земля переходила из рук в руки, создавались и рушились великие корпорации, а потом вдруг оказалось, что все ушло в пустоту – в бесконечных обменах и торгах собственность исчезла из частных рук и снова стала достоянием вселенной. Марсиане умерли от тоски.
Гермес хохотал на развалинах, старый пройдоха – коммерция правила миром.